Когда рассеется туман - Страница 53

— О дедушкином имении. О Ривертоне, — пояснила Ханна. Она встретилась со мной глазами, и мне показалось, что ей так же неловко спрашивать, как мне — отвечать.

Я поставила кувшин.

— Я… я не уверена, мисс…

— Слышала! — воскликнула Эммелин. — Гляди — краснеет! Ну ведь слышала, да? — Она подалась ко мне с круглыми глазами. — Расскажи нам! О чем там говорили? Имение переходит к Па? Мы остаемся?

— Не знаю, мисс, — ответила я, сжимаясь, как обычно, при звуках властного голоска Эммелин. — Никто не знает.

Эммелин схватила стакан лимонада.

— Кто-то должен знать, — упрямо сказала она. — Лорд Гиффорд, наверное. Иначе зачем он приехал сюда сегодня? Наверняка, чтобы прочитать дедушкино завещание.

— Я имею в виду мисс, что это зависит от одного события.

— Какого?

— От того, кто родится у тети Джемаймы, — ответила за меня Ханна, снова встретившись со мной глазами. — Так, Грейс?

— Да, мисс, — еле слышно подтвердила я. — Во всяком случае, мне показалось, что в гостиной говорили именно об этом.

— А причем тут тетя Джемайма? — не поняла Эммелин.

— Если у нее родится мальчик, — задумчиво объяснила Ханна, — он получит все по праву. Если нет — лордом Эшбери станет Па.

Эммелин, которая только что бросила в рот очередную ягоду, прижала ладони ко рту и захохотала:

— Только представь себе: Па — хозяин имения! Как смешно!

Розоватый поясок ее рубашки зацепился за край бассейна и начал рваться. По ткани побежала зигзагообразная стрелка, я мысленно заметила себе, что надо будет его починить.

— Думаешь, он захочет, чтобы мы жили здесь?

«Хорошо бы», — с надеждой подумала я. В этом году в Ривертоне было ужасно тихо. Только и дела, что натирать мебель в пустых комнатах и волноваться за тех, кто воюет вдали.

— Не знаю, — ответила Ханна. — Надеюсь, что нет. Мы уж и так застряли здесь на все лето. В деревне дни тянутся вдвое дольше, а дел, чтобы занять их, вдвое меньше.

— Спорим, захочет!

— Нет, — уверенно сказала Ханна. — Па никогда не бросит завод.

— Ну не знаю, — недоверчиво протянула Эммелин. — Если Па и любит что-то больше своего завода, так это Ривертон. Самое обожаемое место на Земле. — Она завела глаза к небу. — Хотя, что за радость сидеть в доме, где даже не с кем поговорить… — Она вдруг осеклась, и тут же вскрикнула: — Слушай, Ханна, знаешь, что я подумала? Если Па станет лордом, тогда мы станем «достопочтенными», понимаешь?

— Ну, станем, — ответила Ханна. — А что дальше?

Эммелин вскочила, вытаращив глаза.

— Да много чего! — Она поставила стакан на стол и вспрыгнула на бортик. — Достопочтенная Эммелин Хартфорд из Ривертона. По-моему, звучит! — Она повернулась, захлопала ресницами и сделала реверанс своему отражению. Протянула ему руку.

— Счастлива познакомиться с вами, любезный сэр. Достопочтенная Эммелин Хартфорд к вашим услугам, — и, рассмеявшись сама над собой, побежала вдоль по бортику, балансируя руками и репетируя новое приветствие сквозь взрывы хохота.

Ханна задумчиво следила за ней.

— А у тебя есть сестры, Грейс?

— Нет, мисс. Ни сестер, ни братьев.

— Правда? — изумилась она, будто не могла себе представить, как это — быть единственным ребенком.

— Да, мисс. Я да мама — вот и вся семья.

Ханна глядела на меня, щурясь от солнца.

— Твоя мама тоже тут работала.

Это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Да, мисс. До моего рождения, мисс.

— Ты очень на нее похожа. Внешне, я имею в виду.

Я опешила. Ханна почуяла мое недоумение и поспешно объяснила:

— Я видела ее на фотографии. В альбоме, у бабушки. Один из ежегодных снимков конца прошлого века. Ты не думай, я не высматривала ее специально. Я хотела найти фото моей собственной матери, а наткнулась на твою. Вы невероятно похожи. То же милое лицо, добрые глаза.

Я никогда не видела фотографий матери — тем более в молодости — а описание Ханны так не подходило маме, которую я знала, что мне немедленно захотелось увидеть снимок своими глазами. Я знала, где леди Эшбери хранит семейный альбом — в левом ящике письменного стола. С тех пор, как Нэнси пошла работать на станцию, мне часто приходилось убираться в гостиной в одиночку. Если я буду уверена, что туда в ближайшее время никто не войдет, я смогу быстренько заглянуть в альбом. Только сперва наберусь смелости…

— А почему она не вернулась в Ривертон? — спросила Ханна. — После того, как ты родилась?

— Это невозможно, мисс. С ребенком…

— Я уверена: у бабушки работали семьи. — Ханна улыбнулась. — Только представь: мы могли бы познакомиться еще в раннем детстве. — Она поглядела в воду и нахмурилась. — А может быть, ей здесь не нравилось, и она просто не пожелала возвращаться?

— Не знаю, мисс, — я внезапно расхотела обсуждать маму с Ханной. — Она об этом почти не рассказывает.

— А где теперь работает твоя мама?

— Дома, мисс. Она швея.

— То есть, сама себе хозяйка?

— Да, мисс, — согласилась я, хотя сама никогда не думала о маме в таких выражениях.

— Наверное, в этом есть свои преимущества, — кивнула Ханна.

Я посмотрела на нее, подозревая, что это шутка. Однако лицо у нее было серьезным и задумчивым.

— Не знаю, мисс, — неуверенно сказала я. — У меня сегодня выходной… Я могу спросить у мамы, если вы хотите…

У Ханны затуманились глаза, словно ее мысли улетели куда-то далеко-далеко. Она быстро взглянула на меня, стряхивая задумчивость.

— Да нет, это неважно. — Ханна провела пальцем по краю торчавшего из-за пояса письма. — Слышно что-нибудь от Альфреда?